Анатолий Томилин - Хочу всё знать [1970]
Когда на Земле распространились растения, добавился ещё один, уже знакомый нам, процесс. Поглощая углекислоту, растения стали расщеплять её и выделять в атмосферу кислород. Постепенно они довели его содержание в воздухе до теперешнего, до одной пятой.
Не совсем пока ясно, откуда появился в атмосфере азот. Но, по-видимому, и он появился постепенно, накапливался, пока не стал основным газом в нашем воздухе.
Если всё это так, то Венера действительно может оказаться «сестрой Земли». Но только она в этом случае моложе нашей планеты не на сотни миллионов лет, как считали некоторые учёные, а на миллиарды лет. Похоже, что она «застряла» на одной из ранних стадий своего развития.
И если у нас, на старушке Земле, давным-давно углекислота «похоронена под ногами» в горных породах, а вода «осела» в океанах, то на молодой Венере углекислота ещё «витает в воздухе», а вода только начинает вырываться из недр планеты. «Бурлит в закрытом котле».
Гипотеза эта очень правдоподобна. Но по ней в атмосфере Венеры могут быть только ничтожные следы кислорода — за счёт расщепления углекислоты солнечными лучами.
Мы знаем пока, что кислорода там не более 1/1000. А скорее всего — ещё меньше. Но не забудьте, что воздух на Венере очень густой, уплотнённый. Он в десятки, а может быть, и в сто с лишним раз плотнее земного.
Если кислорода на Венере окажется даже одна десятитысячная, то и это довольно большое количество. Всего лишь раз в двадцать меньше, чем на Земле. Объяснить присутствие кислорода в этом случае можно будет только деятельностью растений. Перед нами встанет новая загадка. Как представить себе растительность на этой сухой, раскалённой планете?
Может быть, на Венере есть участки, где не так уж жарко? Может быть, растения ютятся там в каких-нибудь глубоких пещерах, в расселинах скал, в подземных пустотах?
На Земле жизнь пробуждается утром с восходом Солнца, радуется теплу и свету. Но ведь на Венере всё наоборот. Там нужно спасаться не от холода, а от жары. Днём там всё раскалено — и вода должна выкипать. А ночью, которая длится два земных месяца, может быть, становится хоть чуточку прохладнее? Выпадают дожди, образуются тёплые лужи? И тогда пробуждается жизнь? А на время дневной жары живые существа зарываются в грунт, прячутся в какие-нибудь «огнеупорные» оболочки?
У нас жизнь предпочитает гнездиться в тёплых местах планеты, поближе к экватору. Её почти нет на полюсах. Может быть, на Венере обитаемы именно полюса, где попрохладнее?
На Земле жизнь в основном распространилась по твёрдой поверхности планеты и в толще её океанов. В атмосфере жизни почти нет. А на Венере жизнь могла облюбовать для себя именно атмосферу. В её средних слоях не так уж жарко. Туда проникает солнечный свет. Там, по-видимому, есть немного влаги. Жизнь в атмосфере вполне можно себе представить в виде маленьких, парящих в воздухе живых существ. Вроде планктона в воде наших океанов.
Океанский планктон — это крохотные растения-водоросли и мельчайшие животные — рачки, личинки, инфузории. Но этих живых существ так много, что ими питаются многие рыбы. Планктоном наедаются досыта даже киты!
Подобный «планктон» в густом венерианском воздухе удержится легко, не потонет. И он вполне может «подбрасывать» в атмосферу какое-то количество кислорода.
Что же нам делать с этой планетой? Как изучить её, если человек не может по ней путешествовать? Как составить карты Венеры? Как узнать условия в разных её районах? Как взять пробы минералов?
По-видимому, довольно долго человек будет изучать Венеру, не садясь на её поверхность. Сперва со спутников, то есть с космических кораблей, летающих вокруг Венеры. Потом начнёт осторожно опускаться в атмосферу планеты. Погружаться в неё всё глубже. Здесь уже надо будет передвигаться другими способами. Человек будет дрейфовать на воздушных шарах, летать на самолётах, плавать на дирижаблях. А на горячее дно воздушного океана будет опускать огнеупорные приборы, особые фотоаппараты, телевизионные камеры с прожектором, ловушки для взятия проб грунта и воздуха.
Он расставит по всей планете прочные автоматы, которые будут по радио сообщать ему, что они вокруг себя видят, слышат, ощущают. Какая около них температура, какой дует ветер, сухо или влажно.
Может быть, путём такой разведки человек найдёт на Венере участки, где не так жарко. И тогда рискнёт погрузиться на дно горячего воздушного океана, стать своими ногами на твёрдую поверхность планеты. И наверняка человека ждут там новые сюрпризы.
А потом? Потом человек начнёт осваивать Венеру. Человек всемогущ. Человек изобретателен. Человек энергичен. Человек начнёт постепенно переделывать климат планеты. Прежде всего он изменит её атмосферу. Разбросает в ней новый планктон специально выведенной породы. Такой, который, быстро размножившись, поглотит всю углекислоту и насытит атмосферу кислородом. Понизится давление воздуха. Появятся разрывы в облаках. Уменьшится «парниковый эффект». Скалы и пески Венеры начнут остывать. На поверхность планеты хлынут из туч обильные дожди. И вода уже не будет выкипать. Она стечёт в низины, и образуются сперва лужи, потом озёра, моря, океаны. Грунт напоится влагой. Человек привезёт с Земли семена и рассеет их по планете. Планета покроется пышной зарослью, зашелестят леса, заиграет изумрудная трава, воздух наполнится ароматом цветов. Всё это в конце концов произошло бы и само собой. Но слепая природа потратила бы на это многие миллиарды лет. Человек же, познавший законы природы, просто ускорит события. Он уравняет Венеру с нашей планетой. Она станет второй Землёй. Уютной, щедрой, богатой. Человек заселит её земными животными, зелёными растениями, построит дома, создаст сады.
Дела человеку всегда хватит. Интересного дела. И остановиться он не сможет никогда!
ИЗ ЗАПИСОК ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОГО АРХИВАРИУСА
Шёл 1493 год. В безбрежном океане уже много недель качались на волнах три каравеллы. В каюте самой большой из них — «Санта-Марии» — над столом склонился человек. Время от времени он распрямлялся, макал в чернильницу гусиное перо и досадливо морщился, когда от качки начинало меркнуть пламя в плошке с жиром, подвешенной к низкому потолку. Христофор Колумб писал донесение испанской королеве Изабелле I.
«…Не падаю духом и уповаю на милость Бога и моей королевы…» Закончив письмо, Колумб свернул его трубочкой, обернул куском тонкой кожи, затем схватился за колокольчик на столе. На звонок вбежал юнга.
— Пустую бутылку и сургуч!
И вот письмо в бутылке, бутылка запечатана, и юнга подаёт капитану шляпу и плащ. Колумб выходит на палубу, где хозяйничает холодный ветер, осыпая его каскадами солёных брызг. Придерживая рукой шляпу, мореплаватель подходит к борту и долго смотрит на тёмные громады вздымающихся волн. Потом, размахнувшись, бросает в море бутылку…
В 1852 году английское торговое судно возвращалось в Гибралтар из далёкого рейса. Уже вблизи порта ветер стих, судно еле двигалось. Истосковавшиеся по суше матросы столпились у борта, жадно вглядываясь в землю на горизонте. Вдруг один из них вскинул руку: «Бутылка!»
Все моряки знают, что раз бутылка не тонет, значит, она запечатана, а запечатанная бутылка в море скорее всего содержит какое-нибудь послание. Спустили шлюпку. Когда капитан Хэйнз вскрыл сосуд и осторожно развернул письмо, то ахнул: внизу стояла подпись «Христофор Колумб» и дата — «1493 год». 359 лет путешествовала бутылка по морям и океанам, пока не попала точно «по адресу», ведь Гибралтар находится на испанском побережье!
Геннадий Черненко
ПРЫЖОК С «ЭФИРНОГО ОСТРОВА»
Космический корабль «Меркурий-7» заканчивал сорок восьмой виток вокруг Земли. Конусообразная капсула летела над земным шаром, выброшення ракетой за пределы атмосферы. Американский космонавт майор Ричард Д. Пруэтт более трёх суток лежал в удобном, идеально пригнанном по фигуре кресле. Капсула была, пожалуй, не просторнее телефонной будки, и в таких же тесных колыбелях уже отмерили своё количество витков вокруг планеты предшественники Пруэтта — астронавты Гленн, Карпентер, Ширра и Купер. Ричард Пруэтт был пятым и последним американским космонавтом, совершавшим полёт по программе «Меркурий».
За округлым теплозащитным экраном, отделявшим спину Пруэтта от космической пустоты, находился отсек с тремя тормозными ракетами. В нужный момент они замедлят стремительный полёт корабля и направят его к Земле, в толстый покров атмосферы. Это должно было произойти в конце сорок восьмого витка, где-то над берегами Новой Гвинеи.
— «Меркурий-семь», начинаем отсчёт времени, — донеслось до Пруэтта с Земли.
